[Flint Foster]

Думаю, я уже задолбала заинтриговывать, так что вот собственно обещанное:

Знаешь, мне всегда казалось, что один из самых интересных вопросов, которыми может задаться человек в своей жизни, является вопрос: «а какой же я со стороны?». Каждому наверняка интересно, какой он в глазах других людей. Когда я спрашивала кого-то из вас об этом, просила описать меня – зачастую вы терялись. Это сложно – в двух словах описать человека, особенно это сложно, когда знаешь человека довольно долго – слишком много слов и выбрать те самые «два» нелегко. Гораздо проще описать кого-то малознакомого, пару раз прошедшего мимо, но разве это можно назвать описанием? Лично меня не особо волнует, что обо мне может сказать человек, знающий меня лишь поверхностно – он увидит лишь то, что я сама позволю увидеть, не больше.

Наверное, это вообще нереально – описать кого-либо в двух словах. В любом случае мне это не по силам. Однако так должно быть даже интереснее – я попробую описать всё в деталях с самого начала так, как я это запомнила. Я попробую описать тебя.

К сожалению, с момента нашего знакомства прошло слишком много времени, и многое стёрлось из памяти. Я практически не помню, как мы заговорили в нашем дворе, и как отреагировала, увидев тебя первого сентября в своём классе. Я помню только, что до последнего сомневалась, не перепутала ли я чего, так как память на лица у меня ещё с детства была плохая. Всё это вообще вышло довольно забавно. Пожалуй, наше второе знакомство – одно из самых необычных стечений обстоятельств в моей жизни. Самое яркое из них – уж точно.

Но я здесь не историю решила пересказывать – в ней ты ничего нового для себя не узнаешь. Конечно, всё это сугубо субъективно, так как описываю я тебя своими глазами и только. Но говоря о впечатлении, которое ты производила, сложно быть объективной, ведь производила ты его на меня.

Во-первых, меня всегда поражала твоя аккуратность. Я помню твой пенал с младших классов – в нём были отделения для ручек и карандашей. И всё у тебя всегда лежало на своих местах: и терка, и линейка, и чинка, и ножницы. Меня это даже восхищало – я старалась подражать тебе в этом, ты для меня была своего рода идеалом аккуратности. Я даже откопала у себя старый пенал с отделениями и пыталась разложить в нём всё по местам, однако мой порядок очень быстро превращался в хаос. Я предпочитала пенал, в который можно было поскидывать всё насыпом, туда же я точила карандаши и все ручки и прочее были вечно вымазаны, за что папа меня часто ругал.

Но твоя аккуратность была не только в пенале, она была во всём. Обложки на всех тетрадках, все тетрадки в папке, во всех книжках закладки. Твой почерк – просто отдельная тема. Как бы я не старалась – повторить его мне не по силам, хоть я и хотела подписывать всё такими же маленькими милыми буковками. Моя неспособность повторить тебя, меня же саму жутко бесила, заставляла чувствовать себя неаккуратным ничтожеством.

Ещё эта твоя любовь покупать красивенькие ручки – у меня вечно были обыкновенные, самые дешевые без всяких рисунков и ванильных запахов пасты. А ты ходила в «Класс» и выбирала себе покрасивее. Мне тоже так хотелось. Кстати, наши походы туда в своё время были прямо праздником – такой повод выбраться из дома. Коллекционирование календариков – вообще отдельная тема.

Вторым, что поражало меня в тебе, была твоя хозяйственность. Не знаю, какое ещё сюда можно подобрать слово, описывающее всё то, что ты ещё с младших классов делала по дому. Когда в мои обязанности входило лишь пылесосить раз в неделю и периодически убирать разбросанные по комнате вещи, ты вымывала всю кухню и ванную. Я уже молчу про горы посуды. Разумеется, отчасти у тебя не было выбора – таков порядок в твоей семье и другого ты не знаешь, но для меня с моим порядком это всегда было чем-то удивительным. Вроде как: «вау, да она герой».

Я даже рассказывала о тебе родителям, после чего меня потом всякий раз попрекали тем, что я не такая же умничка, как ты. И хоть это и раздражало немного, но всё же я и сама понимала – да, чёрт возьми, я слишком ленива и не приспособлена к жизни. А ещё мне говорили: «вот из Тани выйдет отличная жена, не то, что из тебя» – это после того, как я заикнулась о том, что ты ещё и готовишь.

Третье – это твоя любовь к чтению. Я и до сих пор не стесняюсь говорить, что меня это в тебе восхищает, но начало меня это восхищать ещё давно. Ведь в начальных классах я вообще не любила читать, хоть и старалась поднять себе скорость чтения до уровня отличницы – всё потому, что мне хотелось быть не хуже других, был во мне этот дух соперничества, да и потом он никуда, собственно, не делся. Но ты читала просто оттого, что тебе это нравилось. Я тебя не понимала, но всё равно восхищалась. Мне тогда в руки ещё не попадались способные заинтересовать меня книги, поэтому читающие люди казались мне необычными, умными, и меня это притягивало. Мне и самой хотелось быть такой же, но тут как с пеналом – сколько бы не старалась себя заставить, а ничего из этого не выходило. Я бесилась и, подсчитывая в уме, на сколько десятков книг ты меня уже обогнала, жутко злилась. На себя, разумеется.

Наверное, это моё стремление превзойти тебя в чтении начало спадать лишь сейчас, к моменту, когда я уже смогла смириться с тем фактом, что мы просто разные люди и стать точь-в-точь как ты мне не удастся. Даже читая те же книги, я не буду читать их так же и с тем же восторгом, что и ты. Тогда, увы, я этого не осознавала.
Уже ближе к старшим классам твоя начитанность удручала меня – я чувствовала себя невеждой. В русском языке ты тоже была лучше – это удручало вдвойне. Мне было совершенно неважно, по скольким предметах мои оценки были лучше твоих – меня не покидала навязчивая мысль, что если не буду на твоём уровне, то буду попросту недостойна общения с тобой. Тебе будет со мной скучно из-за всего того объёма информации, что содержалась в твоей голове.

Поэтому я писала. Стихи, рассказы. Я что-то придумывала и делилась этим. Конечно, я делала это ещё и потому, что умела, и мне нравилось, но мне так же хотелось показать тебе, что во мне есть хоть что-то интересное. Что-то, ради чего со мной стоит общаться, что смогу только я. Сейчас мы обе находим это глупым, но в детстве о подобном не задумываешься. Тем более что делала всё это я неосознанно и, кто знает, может, не будь ты таким любителем книг – я бы и не открыла в себе писательский талант, если это можно так назвать.

Четвертое я стала замечать уже классе так в пятом-шестом. В тебе поражала твоя женственность. Это отнюдь не каждому дано, не зависимо от фигуры и комплекции. Ты просто была женственна от природы – видимо, твоя детская аккуратность просто переросла во взрослую грациозность. Это тоже вызывало зависть. С моим ростом, тогда ещё худобой и длинными конечностями меня и с натяжкой нельзя было назвать женственной и уж тем более – грациозной.

Но тут, опять же, когда зависть по отношению к некоторым перерастает в ненависть, то моя зависть по отношению к тебе по-прежнему можно было считать лишь восхищением. Конечно, пытаться подражать тебе в этом твоём природном таланте было верхом бессмысленности. Однако я пыталась (вряд ли кто-то заметил).

Если попытать описать это со стороны, то ты выглядишь словно кошка. Так про многих девушек говорят и в каждом случае есть доля правды – немного кошачьих манер присутствует во многих. Но даже в пределах всего нашего класса я бы не смогла назвать никого, кто мог бы с тобой в этом тягаться. Ни Иванова со своими формами, ни Маша с её умением строить глазки. В первой многовато грубости, во второй – неуклюжести. Обеим это, отчасти, придаёт своего индивидуального шарма, но в тебе не присутствует ни одно, ни другое.

Не знаю даже, как бы так выразиться, чтобы ты не сочла маня маньячкой, но я лишь пишу о том, что видела и как это воспринимала. Со стороны казалось, словно ты не делала ни единого лишнего движения. Всегда всё плавно и мягко. Такое чувство, что даже если ты врежешься в стол или свалишь вазу – всё равно не будешь при этом выглядеть слоном в посудной лавке. Я и без врезаний и сваливаний так никогда не умела.

Ну вот, пожалуй, я собрала по кусочкам все составляющие, способные помочь мне охарактеризовать тебя. В моих глазах ты – аккуратная, начитанная и женственная. Возможно, ты себя таковой не считаешь, или считаешь лишь отчасти, но я как с самого детства выделила в тебе эти черты, так только их теперь и вижу. Ты – человек, который всё замечает и запоминает, но не подаёт виду. Человек, у которого в голове множество непонятных ему самому мыслей, часто не дающих покоя. Ты та, кто всё сделает аккуратно только потому, что иначе не умеет и, не смотря на лень, всё равно уберётся дома. Ты вообще не из тех, кто станет превозмогать лень без веской на то причины, но если уж ты это сделала – усилия просто обязаны себя оправдать.

В общем, как-то так.

А ещё у тебя афигенные ногти. Нет, это даже не ногти, а скорее когти, но они, такие длиннющие и острые, меня тоже всегда восхищали))) Я вообще личность восторженная, хоть по мне и не всегда заметно. А иначе всего этого я не написала бы.

Надеюсь, хоть какая-то польза от моей писанины всё же есть. Ну, или хотя бы, что тебе было просто интересно.

И напоследок: спасибо, что ты есть в моей жизни. Десять лет пройдёт, или пятьдесят – в ней ты неизменно будешь на своём законном месте, уж поверь. Люблю тебя и скучаю ^_-